15 июня, на передаче Владимира Познера, отвечая на вопрос о причинах нестабильности российской экономики, президент Российского Сбербанка Герман Греф, неожиданно сослался не на мнение маститых западных или столичных экономистов, а на доводы скромного провинциального ученого. «Знаете, есть такой очень интересный молодой человек в Ярославле, - сказал Герман Греф, - ну, относительно молодой, средних лет. Он написал книгу, которая называется “Русская модель управления”. И вот он там описал все эти вещи, связанные с нашими взлетами и падениями. Очень интересные ответы, в том числе связанные с нашей ментальностью, с нашим подходом к тому, чтобы досидеть до последнего момента, а потом вздрогнуть и показать всему миру».
  Ученым, на авторитет которого сослался Герман Греф, оказался преподаватель ярославского государственного университета, кандидат экономических наук, Александр Прохоров. Мы встретились с ним, чтобы поговорить о его книге, его взглядах на проблемы российской экономики, дальнейших путях России.

  - Александр Петрович, Вы в курсе, что Вашу книгу цитирует Герман Греф?
  - Сам я, к сожалению, не видел этой передачи, но мне о ней рассказали коллеги. Конечно, приятно, что столь занятой человек, как Греф, нашел время ее прочесть, и что она ему понравилась.  

  - Расскажите, пожалуйста, о том, как она создавалась.
  - Эту книгу я писал 17 лет. Задумал я ее еще в годы махрового социализма. Мне довелось побывать в разных уголках Советского Союза, и я обратил внимание на то, что люди разных национальностей по-разному относятся к работе. Уже тогда я начал задумываться о том, что есть какие-то национальные особенности мышления, формирующие экономику страны и законы, по которым она развивается, и начал накапливать материал. Помимо преподавания, в те годы я уже работал на производстве, и с интересом наблюдал, как развиваются отношения внутри коллектива, как это влияет на микроклимат предприятия, на эффективность его работы. Начал понимать некоторые закономерности, присущие именно российскому методу управления экономикой.
  Правда, в те годы все мои наблюдения и выводы приходилось держать при себе, - было понятно, что издать такую книгу при советском режиме мне никто не позволит. Просто откладывал все это в голове, не ведя никаких записей. А после падения «железного занавеса» в 1995 году я на полгода уехал в США на стажировку по корпоративному управлению. Там я окончательно убедился в том, что в России существует отдельная модель управления. И если, к примеру, японская, американская модели управления описаны и изучены, то описанием русской модели управления просто никто не занимался. Тогда я решил написать книгу. Но это оказался такой необъятный материал, что я даже не знал, когда я смогу все это описать.     В те годы я, параллельно с преподаванием в университете, работал финансовым менеджером в коммерческой фирме, потом директором по персоналу и социальным вопросам на Ярославском шинном заводе, и в процессе этой работы пришло окончательное понимание, что такое русская модель управления. Осуществить мою мечту о книге удалось только в 1999 году. Я накопил неиспользованные отпуска за несколько лет, и взял на работе трехмесячные каникулы. Поскольку времени было мало, вначале я просто наговаривал свои мысли на диктофон, а уже потом шла дальнейшая обработка материала.

  - Почему за издание Вашей книги взялся журнал «Эксперт»?
  - Этот журнал я всегда читал и очень уважал за высокий профессионализм авторов. Для меня большим авторитетом был научный редактор «Эксперта» Александр Николаевич Привалов. И вот, я, провинциальный житель, человек «с улицы», набрался окаянства, приехал в Москву, пришел к нему в кабинет и предложил свою рукопись. Он пообещал прочесть и высказать свое мнение. А через два дня Привалов сам позвонил мне и сказал: «Будем печатать»! Для меня это был большой комплимент.С тех пор книга выдержала четыре издания (третье и четвертое вышли уже в рамках серии «Библиотека «Эксперта»). Кстати, моя книга была в этой серии первой. В прошлом году Московская школа управления «СКОЛКОВО» выпустила ее перевод на английский язык.

  - Александр Петрович, чем Вы объясняете такую популярность Вашей книги?
  - Я считаю, что необходимость написания такой книги в стране возникла давно. Вопрос был только в том, кто это осуществит. В 90-е годы люди с экономическим образованием были заняты главным образом своими текущими делами, краткосрочными финансово многообещающими проектами; столичные жители занимались карьерой, и им было не до науки. Только экономист, живущий в провинции, мог позволить себе такую роскошь – отодвинуть на время все дела и заняться написанием книги.

  - Так в чем же, все-таки суть русской модели управления, ее отличие от других?
  - Как показывает история, самые эффективные модели у тех великих держав, которые определяли судьбы человечества. Такой державой на протяжении долгого времени была и Россия. Русская модель подобна маятнику, который раскачивается, переходя из нестабильной фазы в стабильную, из застоя в кризис, из кризиса в застой. В кризисной фазе – это достаточно жесткая модель, которая в некоторые периоды строилась и   сключительно на страхе смерти, а в стадии застоя - тишина и покой. Как пример - последняя стадия «путинской эпохи» - большие группы населения незаслуженно богатели, не совершая никаких трудовых подвигов, при этом рост реальных доходов наших соотечественников достигал 15% в год с учетом инфляции.   Российская экономика построена так, что периоды разгильдяйства и ничегонеделания сменяются периодами авралов и ударного труда (как в годы первых пятилеток). Причем, это характерно не только для производства в целом, но и для менталитета каждого конкретного человека. Механизмы взаимодействия наших людей таковы, что одновременно продолжать текущую деятельность и изобретать новое - это мы не можем. Это особенность нашего устройства, национального менталитета; мы так работаем. Посмотрите, к примеру, как учится большинство студентов – весь семестр они валяют дурака, спят на лекциях, а в сессию начинается интенсивная работа, они перелопачивают огромное количество материала и умудряются успешно сдать экзамены. Так же, авральным методом, испокон веков работали наши крестьяне и строители, по этому же принципу устроена и политическая жизнь в России.
  По той же причине советские и российские спортсмены очень удачно (по сравнению с реальными возможностями страны) выступали на Олимпийских играх. Просто четырехлетний цикл Олимпиады вписывается в наш менталитет. А вот на ежегодных мировых чемпионатах результаты, как правило, были хуже.
  И все же, несмотря на кажущуюся странность и иррациональность этой модели, она работоспособна. С этой моделью управления наша страна смогла стать крупнейшей по территории, немалой по населению, получить влияние в мире. Ведь после Второй Мировой Войны СССР прямо или косвенно управлял половиной человечества. В истории человечества такое мало кому удавалось.

  - Александр Петрович, Ваша новая книга – это продолжение первой?
  - Рабочее название новой, еще не изданной книги – «Россия и русские в ХХI веке». Эта книга - прогноз о том, что ждет нашу страну полвека спустя. Конечно, это не пророчество ясновидящего, а мнение, основанное на изучении истории и экономики России, на анализе сегодняшней ситуации и долгосрочных тенденций.

  - Что же Вы предрекаете россиянам?
  - Перспективы не особенно радужные. По степени угроз, которые сейчас возникают для нашей страны, грядущее сопоставимо разве что с периодом Смутного времени. На мой взгляд, в ближайшее время Россию ждет период, очень опасный и в экономическом, и в социальном плане.
  Причина в том, что мы в последние годы живем экспортом нефти и газа. Это вырабатывает менталитет потребительского общества и не стимулирует развитие таких сфер как наука, высокие технологии, культура и искусство. Нашей экономике не нужно образованное население, а нужны люди, обслуживающие нефтегазовую трубу. Мы перестали быть бедной страной, люди перестали жить скудно. Труба непосредственно кормит людей. И уже нет стимула получать образование. Мы видим, как упрощается наша страна, она становится примитивной, несложной. Это сказывается во всех сферах: в образовании, экономике, политике, культуре. А дальше процесс будет идти все быстрее. В материальном отношении Россия будет богатеть, но уровень культурной жизни и общей цивилизованности упадет. Такое уже было, когда в XYI-XYII веках Россия стала экспортировать сельхозпродукты на Запад. На этом фоне возникло крепостное право, стали упрощаться политические основы, пошла деградация общества.
  Что мы получим в итоге подобных процессов уже в XXI столетии? Массовый отток населения из России. Побегут в первую очередь люди, которые воспитывались в расчете на другую страну – ту, в которой есть образование, наука, культура; скоро от основных атрибутов современной цивилизации в России мало что останется. Пока людей сдерживает то, что некуда эмигрировать, а когда, лет через 15-20, Украина и Белоруссия войдут в Европейский Союз и превзойдут Россию по развитию общественных институтов, по структуре экономики, станут странами с более развитой политической сферой с большей степенью демократии, многие русские поедут жить туда. Перспектива переехать в более цивилизационно развитую страну, при этом, не меняя языковой среды и культурных привычек, соблазнит очень многих россиян. Они как бы останутся в русском обществе, но при этом окажутся вне досягаемости российской прокуратуры, милиции, ГИБДД, их дети не будут служить в российской армии, не будут смотреть примитивные передачи по государственному телевидению.
  Но с другой стороны, поскольку Россия будет очень богатой страной, к нам поедут люди из бедных районов мусульманских государств. Россия превратится в нечто похожее на вращающуюся дверь, как в отелях. Коренное население будет уезжать на запад, а к нам с юга и востока будет ехать бедные и менее образованные слои населения. И потери, которые понесет Россия, будут гораздо больше, чем те, которые мы получили в период Гражданской войны. Тогда было около 8 миллионов, в будущем же цифра станет гораздо больше. Произойдет изменение этнодемографической структуры страны. На мой взгляд, это будет самое «рискованное» столетие. Если Россия его переживет, то нация и страна сохранятся на очень долгий период. Если же нет - от великой державы останутся одни воспоминания.

  - Может быть, этот процесс санкционирован западными государствами, которым нужны обширные российские территории?
  - На мой взгляд, никакого заговора здесь нет. Как сказал бывший российский олигарх, а впоследствии грузинский министр Каха Бендукидзе, Россию губят «вредные ископаемые» (те, которые в учебниках именуются полезными ископаемыми – газ, нефть и т.д.).К тому же, государственная политика – это концентрированное выражение менталитета большинства населения. Большинство россиян приветствует выстраивание вертикали власти и ликвидацию политической конкуренции. В 2000- е годы эти преобразования в стране шли с одобрения населения, которое не задумывалось о последствиях подобных реформ. В итоге получилось, что способ мышления большинства населения противоречит интересам внуков этого населения.
  Главное, что мы потеряли за последние десятилетия – это стимул, который заставлял людей достигать вершин. Сейчас этого стимула нет практически ни в одной сфере. Причем эти изменения приобрели такой размах, что они уже осознаются многими. Молодежь видит соответствующие образцы поведения и понимает, что только «лох» сейчас достигает совершенства в своем деле. Просто глупо заниматься учебой или наукой в полную силу, осваивать специальность в полную силу, работать на рабочем месте в полную силу. Люди отвыкли работать на честный результат.
  Они видят, что базовая прослойка благополучных людей – это, как правило, люди не сильно образованные, среднего уровня, и именно эта прослойка задает тон. Возьмите нашу политическую элиту, посмотрите их оценки в студенческие годы, их достижения в прошлой жизни. Они звезд с неба не хватали, зато умели работать по командным принципам «плечом к плечу» и «рука руку моет». Вся среда со школы учит именно этому: не надо стремиться к совершенству. Надо быть социально адаптированным, уметь вступить куда нужно, сказать что следует, договориться с сильными мира сего, быть в нужном стаде. В общем, уметь пристроиться.
  Самое страшное в том, что середнячковый принцип проецируется уже и на сферу науки и культуры. И это горько – видеть троечников от живописи, литературы и кино. То же самое происходит и в науке, и в образовании, и дальнейшие перспективы у нас – превратиться в страну троечников.
  Сейчас уже понятно, что мы безвозвратно потеряли советскую промышленность. Больше никогда не будет у нас этих больших заводов. Кризис добил то, что еще оставалось. То же самое и с сельским хозяйством Нечерноземья, которое уже не вернешь – пустующие поля просто-напросто зарастают лесом. Так что прогноз печальный, и требуется понять: если мы не хотим превращаться в вечно развивающуюся страну, то надо ставить какие-то амбициозные задачи, развивать науку, культуру, образование. А иначе, перспективы невеселые – страна будет пустеть и вымирать.

  - Неужели все так безнадежно и ничего нельзя сделать, чтобы не допустить гибели страны?
  - На мой взгляд, есть только один способ спасения России – смена элит и приход на ключевые позиции в экономике, политике и культуре энергичных людей, способных и желающих коренным образом изменить ситуацию в стране. Так было в концеXVII века, когда отсталость России была наибольшей за всю тысячелетнюю историю России, однако небольшая группа людей, собранная Петром Первым, смогла эту отсталость преодолеть и вывести страну на передовые рубежи (разумеется, не во всех отраслях и сферах жизни общества). За последующие два столетия страна так усилилась, приобрела такое влияние, территории, так развила отрасли хозяйства, что это нас до сих пор кормит. Петр сумел переселить в Россию европейцев, которые показали примеры, как надо работать. В Россию переехали и открыли свои предприятия немцы; Прибалтика, а затем Польша и Финляндия давали образцы эффективной работы и разумной общественной жизни. Сейчас эти территории потеряны, а мы, в большей степени, сейчас мы общаемся с бедными и недостаточно образованными слоями населения Средней Азии и Кавказа.
  Впрочем, пока еще не поздно изменить ситуацию. Сумел же Петр переломить тенденцию. (Хотя великий Лейбниц в начале XVIII века считал, что Россия неизбежно станет колонией Швеции. Она и стала бы, наверное, если бы небольшая группа людей не повернула ход истории).

  - Среди наших политиков Вы видите таких героев?
  - Я думаю, что такие герои еще не вышли на общественную сцену. Пока мы живем еще как бы в допетровскую эпоху. Современные политики олицетворяют сырьевой этап жизни страны. Русские в массе своей еще не осознали пагубность пути, по которому мы идем. Ну, могли ли понимать Брежнев и Косыгин, что начиная экспортировать нефть и газ в Европу, они подписывают смертный приговор своей стране и осуждают будущие поколения соотечественников на деградацию? Они и подумать не могли, на что они обрекают своих внуков. Аналогичным образом, когда в недавние годы ликвидировали в стране политическую конкуренцию, вряд ли догадывались, к каким катастрофическим последствиям это приведет.

  - Раз это пока такая долгая перспектива, каким, на Ваш взгляд, будет следующий, «послекризисный» период?
  - Несмотря на то, что мировой кризис затронул Россию, пожалуй, сильнее, чем большинство стран мира, он не совершил перелома, необходимого для наступления нового этапа развития российской экономики. Из-за огромных размеров накопленного стабилизационного фонда в нашей стране не наступил собственно кризисный период, когда совершаются инновации, осваиваются новые отрасли, новые технологии, новые идеологии и так далее. Мы не смогли выйти из очередного застойного этапа. Мы осваиваем то новое, что нахватали в 90-е годы. Думаю, что все то, что было привнесено тогда в Россию, будет перевариваться еще как минимум лет десять.

  - Вам приходится читать лекции по экономике России в других странах. Как Вас принимают? На Ваш взгляд, какое   отношение к России за рубежом?
  - С одной стороны, Россию воспринимают, как достойного партнера, но с другой, на Западе привыкли верить цифрам, и потому неизменно возникает вопрос: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Если вы такая высокоорганизованная страна, почему вы не производите высокотехнологические товары, а вывозите сырье? Ведь со времени распада СССР прошло почти два десятка лет, а Россией не было раскручено ни одного нового бренда. Иностранцы могут хорошо относиться к России в связи с нашей культурой, искусством, литературой (русская литература превратилась в такой же бренд, как русская водка.), но, увы, почти все это в прошлом.
  Пожалуй, единственная потенциально удачная попытка – это гражданский региональный самолет «Суперджет-100», двигатель которого разработали (совместно с французами) в Ярославской области, на «Рыбинских моторах». Но и тут возникли административные преграды. Как только предприятие стало лучшим в отрасли, государство отстранило собственников и взяло контроль на себя.

  - Планируете защищать докторскую диссертацию?
  - Она написана еще несколько лет назад, но, как выяснилось, сдать ее в диссертационный совет можно лишь ценой неприемлемого искажения содержания работы. Сам механизм присуждения ученой степени – получение коллективного согласия с мнением автора – противоречит сути современной науки. Представьте себе, что было бы, если бы композитор должен был согласовывать партитуру произведения со своими более заслуженными коллегами, если бы художник не мог без согласия худсовета выбирать композицию и цвет. А в науке ситуация именно такова. Поэтому в столице нередко можно встретить вполне известных в своей среде ученых, которые не посчитали нужным получать ученую степень. Сама система организации науки является главным тормозом развития науки. И если в гуманитарных сферах это еще можно пережить (читателю-то все равно, какая ученая степень у понравившегося автора), то в технических науках ситуация много хуже. Там изобретателей принуждают к соавторству их административные руководители, и этот фактор зачастую становится главным при принятии фатального решения об уходе из научной деятельности.

  - Чем вы заняты в повседневной работе?
  -На экономическом факультете ярославского госуниверситета, где преподавал многие годы, я в последнее время не очень востребован, – в нынешнем году меня перевели на четверть ставки, так что придется подыскивать другую кафедру. Остается еще одно направление деятельности – консультирование предприятий по вопросам управления. Провожу выездной семинар по русской модели управления. Есть у меня хобби - разработка деловых игр, которые я веду в разных городах по приглашениям предприятий и учебных заведений. В свободное время в рамках некоммерческого проекта «Наша неизвестная страна» организую экскурсии по ярославским коммунальным квартирам и старым советским предприятиям. Пару лет назад в ярославском областном художественном музее была выставка по моему проекту «Новый Завет. Сцены из русской жизни» (иллюстрации к Евангелию на материале современной России), издана книга с этими иллюстрациями. В общем, довольно разнообразная деятельность. Я считаю, что надо не замыкаться в своем кабинете, а находиться в житейском потоке, чтобы постоянно черпать материал для наблюдений и обобщений.

  - И последний вопрос. Александр Петрович, если, все-таки Ваш негативный прогноз сбудется, и Россия и дальше     пойдет по пути сырьевой державы, Вы покинете страну?
  - Поскольку я изучаю русскую модель управления, мне никак нельзя отсюда уезжать. Я в более выгодном положении, чем представители естественных наук. Чтобы заниматься научной деятельностью, биолог идет к микроскопу, физик едет к экспериментальной установке, а предмет моего изучения – за порогом моего дома. Вот она – страна, среда вокруг у меня. У меня нет специальных инструментов для ее изучения. Я как первобытный охотник: приложил ухо к земле и слушаю, кто где топает. И когда долго, годами «слушаешь землю», начинаешь видеть в малейших оттенках поступков людей, в небольших изменениях тех или иных количественных параметров, признаки грядущих радикальных сдвигов.
  Для меня важно все: как люди разговаривали три года назад и как сейчас, что писали тогда и что пишут сейчас, что показывают по телевидению и говорят по радио, какая мода, как ездят водители, каковы способы парковки, и как таксисты высаживают пассажиров. Когда стали бросать окурки в окно, когда и где перестали, и перестали ли вообще... Из таких мельчайших деталей – бытовых, производственных, учебных, - складывается картина изменений общества. И тогда многое можно понять и спрогнозировать. Нужно только постоянно «слушать землю», быть погруженным в нашу среду и непрерывно анализировать увиденное и услышанное. Это, конечно, дедовская технология, и с такой технологией быстро книгу не напишешь, но мне она нравится. К тому же она соответствует русской модели управления – копишь, копишь годами какие-то наблюдения, а потом в авральном режиме за несколько месяцев рождается книга.

Беседовала Елена БАТУЕВА.
Фото автора. На снимке Александр Прохоров.